Рецензия на книгу Николая Литвина "800 дней на Восточном фронте" (800 Days on the Eastern Front)
Время действия - июнь 1944 г.: Красная Армия ведет наступление против германского вермахта на территории советской республики Белоруссии, примерно в 200 милях к востоку от нынешней границы с Польшей. Ближе к вечеру 29 июня передовой русский батальон выходит к окраине Бобруйска у Минского шоссе - там попали в "мешок" тысячи немцев, обороняющих город. Единственный путь к спасению для них - перейти шоссе и добраться до ближайшего леса, но для этого надо преодолеть большое поле нескошенной ржи, простреливаемое советскими пулеметными точками.
За одним из пулеметов лежит красноармеец Николай Литвин (тогда ему был 21 год, сегодня - 84): об этом эпизоде он рассказывает в своих воспоминаниях "800 дней на Восточном фронте". Его мемуары служат для всех, чье внимание по понятным причинам приковано к высадке в Нормандии и боям на севере Франции, ярким напоминанием о жестоких сражениях, разыгравшихся на другом конце Европы в ходе последнего этапа Второй мировой войны.
В тот июньский день интенсивная перестрелка становится сигналом о начале боя. Литвин выглядывает из окопа и видит массу немецких солдат, "наверно, тысяч десять", выходящих из деревни и продвигающихся к шоссе. "Они маршировали колонной, как на параде". Когда волна атакующих бросается вперед, советские пулеметы начинают свою смертоносную работу. "Немцы шли таким плотным строем, и их было так много, что промахнуться было просто невозможно". Для поддержки пехоты выдвигается советская противотанковая батарея: 12 орудий открывают огонь. Жестокий бой длится до темноты; возможно, половина немцев остается лежать на поле.
"Наутро мы проснулись и увидели место побоища, - вспоминает Литвин. - Было тихо. Никто не стрелял. Ржаное поле приобрело мышиный цвет - столько на нем было мертвых немцев в серых мундирах. Трупы лежали грудами, друг на друге. День был жаркий. Наш пулемет был по-прежнему нацелен в сторону деревни, куда отступили остатки окруженной немецкой части. Часам к 11 воздух начал наполняться зловоньем".
Затем мы становимся свидетелями исхода этой бойни - Литвин и его товарищи входят в деревню, где повсюду неподвижно сидят немецкие солдаты, глядя на них с усталой отрешенностью. Перед нами разворачиваются жестокие сцены - в том числе зверское убийство немецкого солдата жаждущими мести жителями деревни, и показательная казнь советского коллаборациониста. Литвин, уже потрясенный увиденным на ржаном поле, вспоминает, как потом его "мучили эти жестокие и кровавые сцены насилия". Но крови ему предстояло увидеть еще немало.
Позднее Литвину с однополчанином приказали отконвоировать шестерых немецких пленных в штаб корпуса, хотя командир дивизии намеком разрешил их расстрелять. По дороге Литвин - по его словам, поддавшись назойливым уговорам товарища - убедил себя: "шестью пленными больше, или меньше - какая разница, да еще на такой жестокой войне". Они ведут обреченных немцев - это были мобилизованные резервисты - в сторону от дороги, и те начинают осознавать, что их ждет. "Они показывали нам свои мозолистые руки". Вероятно до войны эти люди, как и отец Литвина, были рабочими-металлистами, и ему становится их жалко. Некоторые из пленных молят о пощаде. Конвоиры поднимают автоматы. Первым стреляет однополчанин, потом и Литвин нажимает на спуск. Он на мгновение теряет сознание, а придя в себя обнаруживает, что выпустил несколько патронов. Несколько дней то, что он увидел и совершил, не дает Литвину покоя. "Меня тошнило от этой войны", - пишет он. Его воспоминания вряд ли можно назвать пацифистскими, но их самые сильные эпизоды несомненно представляют собой неприкрашенный рассказ очевидца об ужасах войны.
Литвин родился в 1923 г. в Сибири, в крестьянской семье; на фронт он попал в феврале 1943 г., когда в войне уже наступил переломный момент. Летом того же года он участвовал в Курской битве, закончившейся вторым после Сталинграда поражением немцев на советской земле, а затем в наступлении на Запад - через Польшу и север Германии. В разное время Литвин был артиллеристом противотанкового орудия, пулеметчиком, шофером, получил три боевых ранения.
Г-н Литвин - сегодня он живет в Краснодаре, у черноморского побережья - закончил свои мемуары в 1962 г., во времена хрущевской "оттепели", но политические заморозки наступили раньше, чем он смог отдать книгу в издательство. В результате "800 дней на Восточном фронте", переведенные на английский Стюартом Бриттоном, сегодня публикуются впервые. Бриттон снабдил рукопись текстуальными примечаниями, картами, отрывками из собственных интервью с автором и пояснительными сносками.
Временами сдержанный стиль изложения подкупает, но порой, в эпизодах, не связанных с боевыми действиями, кажется утомительным. Так, Литвин то и дело возвращается к своей героической борьбе с вечно ломающимся "виллисом", полученным от американцев по ленд-лизу, и его рассказ тонет в технических деталях. Когда же автор оказывается в Польше и видит богатство тамошних крестьян, опровергающих мифы кремлевской пропаганды о "загнивающем капитализме", повествование разочаровывает своей лаконичностью. Краткое описание зажиточных польских ферм, и "духа индивидуализма" выглядит не подлинными, а "внушенными" воспоминаниями. Из научных трудов мы знаем, что последний этап войны на Восточном фронте был отмечен массовыми грабежами, изнасилованиями и убийствами - русские словно стремились расквитаться за агрессию 1941 г. и нацистскую оккупацию. Об этих аспектах войны Литвин упоминает кратко, и - это чувствуется - явно против воли. Впрочем, в книге есть сцена изнасилования - в советских военных мемуарах такое встречается очень редко.
Жажду мести в русских долго воспламеняло необычайно популярное стихотворение Константина Симонова "Убей его!", и широко известная фраза Ильи Эренбурга: "Если ты убил одного немца, убей другого - нет для нас ничего веселее немецких трупов". Литвин без колебания убивал врагов в бою, но из его воспоминаний ясно, что в трупах пленных он ничего веселого не находил. "В конце концов, - говорит он другому ветерану, недовольному, что немцам разрешили поставить памятник своим погибшим в Сталинграде, - они были просто солдатами, такими же, как мы".
Г-н Патенод - научный сотрудник Гуверовского института (Hoover Institution)
_________________________________
("Time", США)
("Eesti Paevaleht", Эстония)
("The Sunday Times", Великобритания)
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Предлагаю подборку выдержки из интервью и книг про ветеранов Второй мировой американцев о западном фронте.
Интервью в основном перевод с английского
Гарри Снайдер
Ветеран Второй мировой войны, принявший участие в высадке союзников в Нормандии и освобождении Франции.
- Какое впечатление у вас сложилось о немецких солдатах, которых вам пришлось повстречать? Вы заметили какие-нибудь идеологические или поведенческие различия между немцами из разных частей Германии?
- Ну, среди солдат были разные этнические группы, но средний немецкий солдат был обычным человеком. Если немца брали в плен, я мог спокойно с ним поговорить. Солдаты были похожи на обычных людей, которых где угодно сыщешь. А вот ребята из СС были ублюдками, настоящими убийцами... Они отвечали за концентрационные лагеря и убийства невинных людей. С ними взаимодействовать было тяжело - ты обращался с ними, как с падалью. Помню случаи, когда ребята из нашего подразделения просто хватали тех эсэсовцев и избавлялись от них...
Гитлер промыл немцам мозги. Он пообещал мир и порядок, но не объяснил, как он этих целей собрался добиться.
Когда я общался с гражданскими, никто из них не утверждал, что был нацистом. Оказывалось, что нацистом был всегда «тот парень».
К моменту вашей высадки во Франции, вы что-нибудь знали о концентрационных лагерях, о самом процессе Холокоста?
- Ходили слухи. Мы слышали что-то об убитых невинных людях, но никто не понимал сути, не понимали и того, как это происходило. Мы не знали о том, как они травили газом детей и их матерей. Этого мы не знали.
- После Битвы за Выступ вы как-то существенно продвинулись вглубь Германии?
- После Битвы за Выступ мы продвинулись к реке Эльбе и там, в сорока милях от Берлина, закрепились. Нам сказали ждать дальнейших приказов, а русские тем временем брали Берлин. То была ужасная битва, весь город был разрушен. Мы же оставались на Эльбе до окончания войны.
- Было ли что-то, о чем не говорят в учебниках истории?
- Не думаю... Существует журналистика, существует фотография - все, что мы делали, было общеизвестными фактами. Не думаю, что в глобальном плане что-то могло быть упущено или скрыто. Разумеется, о личных действиях конкретных людей могли не говорить вовсе.
Американские солдаты, например, мародерствовали. Почти каждый норовил найти что-то, что он смог бы забрать с собой домой.
Какое впечатление сложилось об англичанах, с которыми вы воевали плечом к плечу?
- У меня с ними проблем не было. Мне они показались людьми, с которыми легко дружить. Однажды после войны одного немецкого офицера спросили об американцах и об англичанах, и он ответил, что нашел британцев лучшими воинами, нежели американцев.
- Если возможно, как бы вы описали сам процесс высадки в Нормандии?
- Я думаю, 8-я военно-воздушная армия могла сделать больше. После того, как военные корабли произвели артобстрел берега, истребители должны были бы поактивнее проработать немецкие укрепления и вражеские пулеметные гнезда, пока наши войска высаживались на берег. Я так думаю. Много ошибок было. Гитлер тоже допустил ошибку, не позволив генералу Роммелю выдвинуть танковые резервы. Если бы это произошло, наша высадка бы захлебнулась.
- Чем вы занимались после окончания войны? Тяжело ли было вернуться к гражданской жизни, найти работу, дом и так далее?
- Когда Война закончилась, меня отправили домой. Спросили, хочу ли я вновь поступить на службу. Я ответил, что не хочу... Моя девушка ждала меня, и буквально через месяц после моего возвращения мы поженились. 67 лет назад... Тогда у меня не было каких-то особых навыков, которые помогли бы мне поддерживать семью. Работа, которую я находил, в основном была связана с физическим трудом.
Основная моя работа, которую я через какое-то время нашел, - машинистом на заводе. Последние 25 лет моей трудовой жизни я и работал машинистом на швейцарском станке. Работа была стоящей, к тому же я работал на хорошую компанию и сейчас получаю от них приличную ежемесячную пенсию.
Вот и вся история моей жизни.
Фредерик Вильемсон
Ветеран, участник высадки в Нормандии, морская пехота США
Расскажите про высадку в Нормандии, самые яркие воспоминания
- Вся высадка, одно большое воспоминание, до сих пор стоит перед глазами, мне кажется я помню все до минуты, что там происходило. Мне было тогда 19 лет. Когда нас садили в катера, настроение было боевое, все пели песни смеялись. Все это веселье закончилось когда мы отплыли. Я очень нервничал, помню так сжал свою винтовку, что командир заметив это сделал замечание (смеётся). Мы высадились немного западнее основной точки высадки. По нам вели огонь казалось ото всюду, пули летали везде. Меня сражу же зацепило правую руку, поцарапало. Помню как повернул голову направо и увидел, как ранило человек 5-6 пулеметной очередью. Я упал на песок и совершенно не мог приподнять головы, свист пуль был прямо возле меня, если вы когда то услышите этот звук, никогда не с чем не спутаете. Потом кто то из офицеров крикнул, что надо бежать с пляжа, он продолжал кричать: бегите, бегите. Я поднялся и побежал. Мне кажется и никогда так быстро не бегал (смеется). Я прыгнул в воронку, где сидело еще несколько человек. Один из парней был ранен в шею, рукой закрывал рану вот так (показывает). Ну а дальше, пулемет стих и мы прошли через колючею проволоку на выступ. А там нас ждали немцы с поднятыми руками (смеется)
- Что вы можете сказать о немецких солдатах и их сопротивлении во Франции?
- По началу мне казались они обычными людьми. В основном это очень молодые люди лет по 16-18. Мы общались с ними, делились сигаретами. Один раз, наше "братание" увидел командир, он подошел ко мне и так врезал по затылку что в голове закружилось и слетела каска. До сих пор помню его лицо и слова. "Запомни это враг. Кому ты отдаешь свои сигареты?" и показал на солдата СС. "Увидишь такого, как он, убей, это не человек". Я тогда понятия не имел, что творили СС. Мы все думали, что это просто более подготовленные солдаты, по аналогии с нашей морской пехотой. К зиме я уже полностью осознал, что это за люди. В каждой деревне куда мы входили, были повешенные французы, дети, женщины с табличками "они помогали партизанам" по моему такая надпись. Это очень страшное зрелище. Мы еще не знали про основные их зверства. На политзанятиях нам рассказывали про то, что они творили в Польше и СССР (вытирает слезы) но мы не обращали наверное большого внимания. Если бы мы знал что на самом деле совершали СС, мы бы убили больше немцев, намного больше. К концу войны мы перестали брать в плен солдат СС.
Как вы относились к мирному населению в период оккупации Германии?
- Это очень большая тема для разговора. Могу сказать одно, мне не было их жалко. После того как мы узнали о Холокосте и концентрационных лагерях стоявших под носом у так называемых "мирных жителей", нам было абсолютно все равно на них. Каждый немец отрицал свое участие и поддержку нацизма, каждый из них говорил что он просто мирный житель ничего не знал о действиях нацистов. Это все вранье. Может быть не все но подновляющее большинство немцев знали про это.
- Все же, какие были взаимоотношения между мирными жителями и солдатами оккупационных войск?
- Всякое бывало. У немцев было полным полно мародеров, да и наши ребята этим грешили. Так, как еды, сигарет, одежды было не найти, немцы прибегали к крайностям. Проституция за еду и сигареты была очень распространена. В то время основной валютой был Лаки-Страйк (*сигареты). Молодые девушки отдавались порой за пол шоколадки или несколько сигарет. Сигареты они меняли на продовольствие у ростовщиков. А вообще много было грехов и с нашей стороны. Военные суды проводились каждый день. Так же регулярно какой-то фанатик стрелял в нашего или взрывал гранатой. Тяжелое было время.
- Что вы знаете о русских и о Восточном фронте?
- Я видел русских, даже пил с ними (смеется). В то время, я считал себя закаленным мужчиной прошедшим большие испытания. Сейчас когда прошло столько времени и прочитано много о той войне, я с большим уважением отношусь к русским. Они пережили немыслимое, без тени сомнения я почти наверняка уверен, что Америка не выдержала бы такого натиска, который обрушили немцы на СССР. А в то время мне показались русские очень веселые, они смеялись, пели песни. Один солдат помню подошел и попросил сигареты жестом (показывает). Я дал ему пачку. Он покраснел, начал говорить, что то вроде это много тоже жестами. Я ему открыл пачку достал сигарету себе и ему и прикурил. Что меня поразило, он был частично седой. На вид не больше двадцати лет, но с сединой. Я тогда не придал этому значения, а сейчас понимаю, что пришлось пережить этим людям.
Про русских написано много книг, про изнасилования в женщин в Германии. Что вы можете сказать по этому поводу.
- Я уже слишком пожилой человек (смеется). Но по моему немцы очень хитрый и подлый народ. Не хочу сказать про современное поколение. Они ложились с ними а потом бежали в комиссариат и жаловались, что их изнасиловали. В основном кажется так и было. Потому, что с нашими ребятами так и было. А я уверен русские ни чем не отличались от нас. Слушайте, они сами выбрали Гитлера, потом начали открещиваться от него. Это была война, люди хотели выжить любой ценой, по этому и прибегали к таким вещам. Еще раз повторю, мне кажется в основном так и было. Хотя наверняка происходили и другие ужасные вещи.
Источник - "Дневник немецкого солдата", М.,Центрполиграф, 2007.
Из мемуаров Г.Пабста я извлекаю лишь те фрагменты, которые считаю важными с точки зрения изучения реалий противостояния РККА и Вермахта и реакции местного населения на оккупацию.
_______________________
20.07.41...можно увидеть выстроившихся в очередь к нашей пекарне за хлебом местных жителей под руководством улыбающегося солдата...
В деревнях огромное число домов покинуто... Оставшиеся крестьяне таскают воду для наших лошадей. Мы берем лук и маленькие желтые репки с их огородов и молоко из бидонов.большинство из них охотно делится этим...
22.09.41 ...Шагать этим по зимнему холодным утром было одно удовольствие. Чистая, просторная страна с большими домами. Люди смотрят на нас благоговением. Есть молоко, яйца и много сена... помещения для постоя поразительно чисты, вполне сравнимы с немецкими крестьянскими домами... Люди дружелюбны и открыты. Для нас это удивительно..
В доме где мы остановились, полно вшей.. Носки, которые были положены туда для просушки, были белыми от яиц вшей. Русский старик в засаленной одежде, которому мы показали этих представителей фауны, широко улыбнулся беззубым ртом и почесал в голове с выражением сочувствия...
Что за страна, что за война, где нет радости в успехе, нет гордости, нет удовлетворения...
Люди в целом отзывчивы и дружелюбны. Они нам улыбаются. Мать велела ребенку помахать нам ручкой из окна...
Мы наблюдали, как оставшееся население в спешке занималось мародерством...
Я стоял один в доме, зажег спичку, и спотока стали падать клопы. У очага было совсем черно от них: жуткий живой ковер...
02.11.41 ... нам не достаются новые армейские ботинки или рубашки, когда старые изнашиваются: мы носим русские брюки и русские рубашки, а когда приходят в негодность наша обувь, мы носим русские башмаки и портянки или еще делаем из этих портянок наушники от мороза...
Наступление на главном направлении на Москву было осановлено, "завязло" в грязи и лесах примерно в ста километрах от столицы...
01.01.42 ...в этом доме нам предложили картошку, чай и каравай хлеба, замешанных из ржаной и ячменной муки с добавлением лука. Пожалуй, в нем было несколько коричневых тараканов; по крайней мере, я срезал одного...
Франц наконец удостоился Железного креста. В послужном списке говорится: "За преследование танка врага от пункта С до соседней деревни и попытку подбить его из противотанкового ружья"...
10.03.42... последние несколько дней мы подбирали трупы русских... Это делалось не из соображений пиетета, а гигиены...изувеченные тела брошены в кучи, задубели на морозе в самых немыслимых позах.Конец. Для них все кончено, они будут сожжены. Но прежде их освободят от одежды свои же, русские - старики и дети. Это ужасно. При наблюдением за этим процессом проглядывает аспект русского менталитета, который просто недоступен пониманию. Они курят и шутят; они улыбаются. Трудно поверить что кто то европейцев может быть настолько нечувствителен.....
__________________
конечно, где европейцам понять, какую ценность представляли для деревенских жителей штаны и шинели, пусть даже и в дырах...
_________________________
У некоторых тел отсутствуют головы, другие изрублены осколками...только теперь начинаешь постепенно осознавать, что довелось вынести этим людям и на что они были способны...
Полевая почта приносила мне удовлетворение письмами и посылками с сигаретами, бисквитами, конфетами, орехами и парой муфт для согревания рук. Я был так тронут...
___________________
запомним этот момент!
____________________________
Наш русский Василь хорошо ладит с батареей...Мы подобрали его вместе с тринадцатью его товарищами в Калинине. Они остались в лагере для военнопленных, не желая больше находится в Красной армии... Василь говорит, что на самом деле он не хочет ехать в Германию, а хочет остаться при батарее..
Вчера мы уже слышали, как они (русские - N) распевали в своих землянках в П. Завывал граммофон, ветер доносил обрывки пропагандистских речей. Товарищ Сталин выдал водку, да здравствует товарищ Сталин!...
В землянке поддерживается порядок благодаря общей доброй воле, дружелюбной терпимости и неиссякаемому доброму юмору, и все это вносит проблеск жизнерадоствности в самую неприятную ситуацию...
____________
запомним и это для последующего сравнения...
________________
Кажется, что русские не могут, а мы - не хотим...
Как же яустал от этих грязных дорог! Уже больше невыносимо их видеть - дождь, грязь по щиколотку, деревни, похожие одна на другую...
Страна крайностей. Ни в чем не проявляется умеренность. Жара и холод, пыль и грязь. Все неистово и необузданно. Разве не следует ожидать, что и люди здесь таковы?...
В городе было множество разрушенных зданий. Большевики сожгли все дома. Одни были разрушены бомбежкой, но во многих случаях это были поджоги...
24.08.42 ...они наступают здесь теперь с начала июля. Это невероятно. У них должны быть ужасные потери...им редко удается развернуть свою пехоту даже в пределах досягаемости наших пулеметов...но потом они снова появляются, двигаясь в открытую, и устремляются в леса, где попадают под настильный огонь нашей артиллерии и пикирующих бомбардировщиков. Конечно, унас тоже есть потери, но они несравнимы с потерями противника...
Их мать сегодня мыла блиндаж. Она стала выполнять грязную работу по своей воле; хотите верьте, хотите - нет...
У двери я увидел двух женщин, каждая из них несла пару ведер на деревянном коромысле. Они дружелюбно спросили: "Товарищ, мыться?" Они собирались последовать за мной просто так...
И все таки они держатся, старики, женщины и дети. Они - сильные. Робкие, измученные, добродушные, беззастенчивые - по обстоятельствам...есть мальчик, похоронивший свою мать в саду за домом, так, как хоронят животных. Он утрамбовал землю, не проронив ни слова: без слез, не поставив ни креста, ни камня...есть жена священника, почти ослепшая от слез. ее мужа депортировали в Казахстан. У нее есть три сына, которые неизвестно где теперь...мир рухнул, и естественный порядок вещей был нарушен очень давно...
Вокруг нас широким кольцом полыхали деревни - ужасное и красивое зрелище, захватывающее дух в своем великолепии и одновременно кошмаре. Своими собственными руками я бросил горящие поленья в сараи и амбары за дорогой....
Столбик термометра упал до отметки сорок пять градусов ниже нуля...мы создали островок мира посреди войны, где товарищеские отношения завязываются легко и всегда слышен чей-то смех...
25.01.43 ...между нашей собственной траншеей и колючей проволокой противника мы смогли насчитать пятьсот пятьдесят тел убитых. Количество трофейного оружия было представлено восьмью тяжелыми и легкими пулеметами, тридцатью пистолетами-пулеметами, пятью огнеметами, четырьмя противотанковыми ружьями и восемьдесятью пятью винтовками. Это был русский штрафной батальон из тысячи четырехсот человек...
________________
тут действительно, как бы подтверждается теория о одной винтовке на пятерых. С той только особенностью, что батальон был штрафным. "Искупали", то есть, кровью...
__________________________
24.04.43 ... не могу не вспомнить, как часто в первое лето войны мы встречали чистосердечное гостеприимство у русских крестьян, как даже без просьб они выставляли перед нами свое скромное угощение...
Я вновь увидел на изможденном лице женщины слезы, выражающие всю тяжесть ее страдания, когда дал ее ребенку конфету. Я чувствовал на своих волосах старческую руку бабушки, когда она принимала меня, первого ужасного солдата, с многочисленными поклонами и и старомодным целованием руки...
Я стоял посреди деревни, раздавая конфеты детям. Я уже хотел дать еще одну одному мальчику, но он отказался, сказав, что у него есть одна, и отступил назад, улыбаясь. Две конфеты, подумать только, это слишком много...
Мы сжигаем их дома, мы уводим у них последнюю корову из сарая и забираем последнюю картошку из погребов. Мы снимаем с них валенки, нередко на них кричат и с ними грубо обращаются. Однако они всегда собирают свои узлы и уходят с нами, из Калинина и из всех деревень вдоль дороги. Мы выделяем особую команду, чтобы увести их в тыл Все что угодно, только бы не быть на другой стороне! Что за раскольничество, что за контраст! Что должны были пережить эти люди! Какой же должна быть миссия по возвращению им порядка и мира, обеспечению их работой и хлебом!...
_________________________
В общем, что можно сказать относительно этих мемуаров? Словно бы их писал не гитлеровец-оккупант, а какой то прямо воин-освободитель. Возможно, что он кое-что желаемое выдал за действительное. Кое о чем наверняка умолчал. Возможно, в своих записках Г.Пабст успокаивал свою совесть. Понятно также и то, что помимо таких интеллигентов как он, в немецкой армии хватало людей жестоких и безнравственных. Но совершенно понятно, что отнюдь не все гитлеровцы были фашистами. Даже, пожалуй, таковых было меньшинство. Записывать всех мобилизованных Гитлером немецких в губители и мучители могла, ничтоже сумняшеся, только советская пропаганда. Она выполняла задачу - нужно было усилить ненависть к врагу.. Впрочем, Г.Пабст не скрывает того, что Вермахт нес разрушение завоеванным деревням и городам. Весьма важно также и то, что у автора не было времени подогнать свои записи под какую либо идеологию. Поскольку он был убит в 1943-м, а до того вовсе не относился к подцензурным военным корреспондентам...
Еще необходимо отметить, что для немца "русскими", "Иванами" были все, хотя он встречал на своем пути и украинцев, и белорусов. У тех отношение к немцам, да и обратное отношение, было несколько иным.
Однако в следующем посте рассмотрим выдержки из дневника русского солдата. И сравним некоторые важные моменты. При том я утверждаю, что специально не подбирал дневники, взял их для анализа методом случайной выборки..
В книге подробно описано создание отряда «К» – военно-морского диверсионного корпуса, – который использовали в рискованных операциях на завершающих этапах войны. Моряки этой команды сражались на мини-субмаринах, водили в бой управляемые торпеды и управляли по радио начиненными взрывчаткой катерами.
Лаптежник против «черной смерти». Обзор развития… Михаил Зефиров
В книге на основе обширного фактического материала дается сравнительный анализ организационной структуры и тактики действий немецкой и советской штурмовой авиации в 1941–1945 гг., а также принятых в них систем награждения пилотов. Особое внимание уделено двум самолетам: немецкому Ju-87 и советскому Ил-2, ставшим во время Второй мировой войны поистине легендарными. Предназначается как для специалистов, так и для любителей военной истории.
Немецкая пятая колонна во второй мировой… де Луис
В книге описывается подрывная деятельность, которую вели за пределами Германии различные немецкие организации и учреждения накануне и в ходе второй мировой войны (враждебная пропаганда, подкуп государственных деятелей, шпионаж, диверсии, саботаж). Автор подробно говорит о той роли, которую играли при этом группы немецкого национального меньшинства или немецких колонистов в той или иной стране, а также о помощи, оказываемой гитлеровской Германии изменниками и предателями вроде Квислинга. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Немецкие морские диверсанты во второй мировой… Кайус Беккер
Книга Кайуса Беккера "Немецкие морские диверсанты во Второй мировой войне" посвящена деятельности подразделений "К" – диверсионно-штурмовых соединений германских ВМС. Автор подробно характеризует основные диверсионно-штурмовые средства и тактические принципы, лежавшие в основе их применения, рассказывает о наиболее известных диверсионных операциях своего подразделения – борьбе с флотом вторжения союзников в бухте Сены и в проливе Па-де-Кале, подрыве мостов через реку Орн и под Неймегеном, разрушении шлюза в Антверпенском порту и т.п.…
Вторая мировая война: вырванные страницы Сергей Верёвкин
Знаете ли вы, что во время Второй мировой войны в рядах Вермахта и СС сражалось больше 150 тысяч евреев? Знаете ли вы, что фактически каждая немецкая дивизия, воевавшая на Восточном фронте, на четверть состояла из бывших советских граждан, что каждый четвертый солдат Паулюса, окруженный под Сталинградом, был русским? Знаете ли вы, что в немецком тылу на протяжении двух лет существовали огромные - больше Бельгии - территории под русским национальным самоуправлением, куда не ступала нога оккупанта, и что гражданская война на этих землях, именовавшихся…
Вторая мировая война. А Тейлор
Для Тейлора характерно стремление делать выводы самостоятельно, а не следовать общим тенденциям в исторической науке. Поэтому он объективно оценивает вклад нашей страны в победу во Второй мировой войне. Вклад этот – решающий. Тейлор не просто «рассказывает», как оно всё было, но и уделяет большое значение причинам событий. Также Тейлор приводит много малоизвестных фактов, например, что население французской деревни Орадур-сюр-Глан было уничтожено эльзасцами, добровольно вступившими в СС после присоединения Эльзаса к Германии. Более важно…
История Второй мировой войны Курт Типпельскирх
Книга является одним из первых капитальных трудов по истории Второй мировой войны, в котором описываются события на всех театрах военных действий и на всех фронтах в период 1939-1945 гг. Основное внимание автор уделяет войне Германии с СССР, подробно разбирая важнейшие операции советских и германских войск. Даётся также оценка деятельности видных государственных и военных руководителей противоборствующих сторон. Как «История…» Лиддел Гарта – нечто вроде официальной британской версии истории Второй мировой войны, а американский взгляд на Вторую…
Морские волки. Германские подводные лодки… Вольфганг Франк
Эта книга написана около 1955 года. Ее написал немецкий автор – как представляется, по заказу американского издательства (данный перевод сделан с английского, но с учетом того, что оригинал сделан на немецком языке; возможно, на немецком книга и не выходила). С 1958 по 1972 год, когда в памяти миллионов и миллионов людей еще свежи были воспоминания о Второй мировой войне, книга выдержала семь (!) изданий в Новом Свете – пять в Соединенных Штатах и два – в Канаде. Прочтите сейчас, спустя шесть с лишним десятков лет после Второй мировой войны, то, что американцы…
Вступление Финляндии во вторую мировую войну… В Барышников
В монографии рассматриваются ранее не исследовавшиеся российскими историками события, связанные со вступлением Финляндии во вторую мировую войну на стороне Германии. Скрытая подготовка к этому в 1940–1941 гг. раскрывается на основе финских, немецких и российских архивов, а также других источников. В книге прослеживаются этапы сближения в военном, экономическом и политическом отношениях Финляндии и Германии накануне Великой Отечественной войны. Особо исследуются перемены в позиции СССР по отношению к Финляндии в предвоенный период. Для историков…
Вторая мировая война Анатолий Уткин
Память народную можно убить только вместе с народом. Мы никогда не забудем тех, кто рвал жилы на бесчисленных переправах, кто врывался в сожженные города, кто горел в танках, кто прощался с товарищами в последнем пике, кто бросался из окопа под ураганный огонь, кто грудью ложился на амбразуру, кто тащил с поля боя товарища, кто со связкой гранат бросался под танки врага, кто не пожалел своей жизни и все одолел. Не ради лампас и отличий, а ради чести и свободы страны, ради того, чтобы никто в мире не навязал нам своей воли. Лучшие среди них не знали бравады,…
Итоги Второй мировой войны. Выводы побеждённых Немецкие Специалисты
Настоящая книга является попыткой группы немецких военных специалистов и государственных деятелей обобщить опыт, накопленный во время войны 1939–1945 годов, и сделать некоторые выводы на будущее, главным образом на основе анализа решений оперативного руководства Вермахта в важнейшие моменты войны на суше, на море и в воздухе. В книге разбираются также вопросы развития вооружения и боевой техники, использования различных видов транспорта, организации финансирования войны и т. д. Материал сборника представляет значительный интерес при изучении…
Белоэмигранты и Вторая мировая война. Попытка… Юрий Цурганов
Книга историка Ю. Цурганова посвящена исключительно сложной странице истории русского зарубежья: попыткам воспользоваться развернувшейся Второй мировой войной для свержения большевистского режима в СССР и приведения к власти национального русского правительства. Сотрудничество русских эмигрантов с нацистским режимом - самый каверзный аспект истории антибольшевистского движения, поэтому автор особенно тщательно подходит к его освещению. Особое внимание Ю. Цурганов уделяет столкновению двух антибольшевистских «цивилизаций»: старой…
Генерал Мальцев.История Военно-Воздушных… Борис Плющов
История Военно-Воздушных Сил Русского Освободительного Движения в годы Второй Мировой Войны (1942–1945). Под редакцией и с предисловием И. Штифанова. Издательство СБОНР. Автор Протоиерей Борис Власенко (Плющов Борис Петрович) родился в 1923 г. (по другим сведениям, в 1921 г.) в г. Могилеве. Лейтенант Красной армии. Во время Второй мировой войны в 1941 г. попал в немецкий плен (по другим данным, русский эмигрант, учился на архитектурном факультете Мюнхенского университета). В 1942 г. оказался в Берлине, где познакомился с полковником Русской освободительной…
«Ведьмин котел» на Восточном фронте. Решающие… Вольф Аакен
Эта книга посвящена самым драматичным моментам Второй мировой войны: Смоленск, Москва, Сталинград, Курск, Бреслау… Битвы за эти города вошли в историю как самые кровопролитные и ожесточенные, именно они стали решающими и определили дальнейший ход военных действий на Восточном фронте. Но главными героями книги являются простые солдаты. Многочисленные яркие свидетельства очевидцев заставляют читателя ощутить весь ужас военных будней простых рядовых…
Правда и вымысел о второй мировой войне Георгий Реутов
О подготовке второй мировой войны, легендах и фальсификациях, которые нагромождают вокруг нее английские буржуазные историки, публицисты и государственные деятели, о внешней политике Англии и международных отношениях в 1939-1945 годах рассказывает эта книга. Используя мемуары Черчилля и Идена, Монтгомери и Алана Брука, и также работы крупных английских ученых, автор показывает, что большинство легенд и версий о войне, распространяемых на Западе, противоречит истине. Настоящее издание пополнено анализом исследований, появившихся в Англии в последние…
Флаг Святого Георгия: Английский флот во… Стефен Роскилл
Аннотация издательства: Труд Стефена Уэнтворта Роскилла - одного из крупнейших военных историков - готовился по заказу Военно-морского института Аннаполиса (USNI) для серии «Действия флотов во Второй мировой войне» - самого авторитетного издания по этой тематике. «Охота за Бисмарком» и битва за Средиземное море, полярные конвои и борьба с немецкими подводными лодками, боевые действия на Тихом океане и десантные операции - все фазы войны нашли отражение в этой книге. Боевые действия одного из крупнейших флотов Второй мировой войны, описанные…
Книга рассказывает о боевых действиях подводного флота Германии в годы Второй мировой войны. Автор, основываясь на фактических данных, документах, вахтенных журналах подводных лодок, дневниках подводников, воспоминаниях участников боевых действий, вскрывает причины поражения подводного флота Германии.
Неудавшийся реванш. Белая эмиграция во Второй… Юрий Цурганов
Книга рассказывает о попытках широких кругов российской эмиграции осуществить «белый реванш» в ходе Второй мировой войны. На основании многочисленных источников, часть которых впервые вводится в научный оборот, автор осмысляет уникальный опыт эмиграции, познавшей суть разных общественных систем: большевизма, демократии, фашизма. В центре внимания - психологические, экономические, политические, социальные, философские предпосылки реваншистского мировоззрения; практическая деятельность по воплощению идеи в реальность; причины неудачи.
Победы Третьего рейха. Альтернативная история… ПИТЕР ЦАУРАС
«Победителем из Второй мировой войны вышла Германия» - в этой книге подобное утверждение выглядит отнюдь не парадоксом, а скорее пугающей альтернативой. Оно также заставляет задуматься. Слишком часто история человечества, в особенности его военная история, рассматривается нами как нечто, движущееся по уже заданной и хорошо накатанной колее, «Мы победили во Второй мировой войне, потому что нам было предназначено победить» - подобный ход рассуждений доставляет удовольствие. Однако следовать ему - опасное занятие. Если что и известно об истории…
Перед теми, кто увлекается военной мемуаристикой, часто встаёт вопрос, какой именно литературе отдать предпочтение. Я и сам не раз делал неудачный выбор, купившись на громкие названия книг и красивые описания. И дабы другие не повторяли моих ошибок, я написал рецензии на полтора десятка мемуаров, посвящённых Восточному фронту, которые мне довелось прочесть. Основными оценочными критериями для меня являются объективность воспоминаний, ну и, конечно же, они должны быть интересно написаны. И особенно я ценю, когда автор помимо того, что описывает ход боевых действий и общее положение дел на фронте, ещё и анализирует эти события, предаётся размышлениям, делится своими наблюдениями, ощущениями и переживаниями с читателем. В общем, раскрывается как писатель. Если у вас такие же требования к мемуарной литературе, то тогда мои отзывы могут быть вам полезны.
1. Хендрик Фертен - В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС.
Принято считать, что военные мемуары нельзя рассматривать как достоверный исторический источник. Разумеется, видение автора может быть крайне субъективным. И изложенные им факты могут иметь неточности, а порой и грубые ошибки. Но для читателя, интересующегося именно мемуаристикой, важны не столько цифры и точная география боёв, но и рассказ участника тех событий от первого лица, война глазами солдата во всех её проявлениях. А верить ли изложенному в воспоминаниях, читатель должен решить, руководствуясь своими знаниями и критическим мышлением.
А сейчас речь пойдёт о мемуарах, которые, на мой взгляд, представляют большую историческую ценность. И литературную, кстати, тоже, потому что я получал удовольствие от самого процесса чтения. Начинаются они не с боевых действий, а с того, какие настроения царили в Европе, какие события предшествовали началу Второй мировой. Автор, голландец по национальности, на примере своей семьи и страны показывает, каково было отношение к Германии у простых граждан и политиков. Затем уже рассказывает, как немецкая армия завоёвывала одну европейскую страну за другой. После чего сам вступает добровольцем в войска СС, проходит обучение в армейской школе и отправляется на Восточный фронт в качестве пехотинца в рядах пятой танковой дивизии СС "Викинг". Дальше Хендрик Фертен описывает четыре долгих года ожесточённой войны против СССР, значительная часть книги посвящена героической обороне Бреслау, в которой он принимал участие в составе голландского полка СС "Бесслейн". Защитники Бреслау складывают оружие только в мае 1945. Сдавшись на волю победителей, бывшие фронтовики и мирное население подверглись террору со стороны большевиков. Автор этих мемуаров чудом избежал отправки в советские лагеря, а позже ему удалось сбежать в Западную зону оккупации. И на протяжении долгих послевоенных лет Фертену приходилось скитаться по Германии, скрывая свою настоящую фамилию. В Нидерланды он вернуться не мог, потому что по всей Европе бывших добровольцев, воевавших в национальных легионах СС, на Родине ждала тюрьма или смерть.
2. Бидерман Готтлоб - В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчёта. 1941-1945.
Мемуары немецкого солдата, для которого война с СССР началась на Южном направлении в составе артиллерийского расчёта 132-ой пехотной дивизии Вермахта. В первых же боях на Украине Бидерман Готтлоб узнал, как легко распоряжается жизнями своих солдат советское командование, отправляя их тысячами на верную гибель. Рассказывает о дружественных отношениях, установившихся с местным населением. Подробно описывает взятие Севастополя. Осенью 1942 его дивизию перебрасывают на Северный фронт под Ленинград, где Советы постоянно предпринимают попытки по прорыву блокады города. А сам Готтлоб отправляется в отпуск на родину, где его направляют в военную школу для получения офицерского звания. По возвращении на фронт он становится командиром взвода. Впереди его ждут ожесточённые бои на Волховском фронте. Потом Курляндский котёл, где немецкие солдаты проявили чрезвычайную стойкость, на протяжении 7 месяцев отражая наступления Красной армии, превосходящей их числом и техникой. В итоге Советам так и не удалось ликвидировать Курляндскую группировку, которая сложила оружие лишь после капитуляции Германии. И вот после четырёх лет войны Готтлоб отправляется на Восток уже в качестве военнопленного. Три мучительных года лагерей и долгожданное возвращение на Родину.
Это мемуары, которые начинают нравиться с самых первых страниц. Автор пишет интересно, живо и объективно. Критикует не только людоедский коммунистический строй, но и подвергает небезосновательной критике как отдельные решения Гитлера и его амбиции, так и всю политическую верхушку Третьего Рейха.
3. Ханс Киллиан - В тени побед. Немецкий хирург на восточном фронте 1941–1943.
Мемуары профессора и доктора медицинских наук Ханса Киллиана, участвовавшего во Второй мировой войне на Восточном фронте в качестве хирурга-консультанта. Если вы думаете, что ему нечего рассказать о войне, потому что он не был на передовой, то вы ошибаетесь. Он видел больше смертей, чем любой пехотинец. В госпиталях, которые он курировал, лежали солдаты с оторванными, раздробленными или обмороженными конечностями, изуродованными лицами, вываливающимися из живота кишками. На его операционном столе не раз умирали тяжелораненые. Ему, как и другим хирургам, часто приходилось оперировать одно пациента за другим, без перерывов на еду и сон, буквально валясь с ног от усталости. Военным и полевым госпиталям пришлось пропустить через себя огромный поток пострадавших от суровых морозов зимы 1941/1942 года. И надо сказать, что медицина на тот момент имела мало представлений о том, как лечить обморожения, поэтому многие солдаты лишались конечностей из-за врачебных ошибок. Автору книги приходилось самому находить действенные и безопасные методы лечения обморожений, основываясь на получаемом опыте и наблюдениях личного хирурга Наполеона, чьи сочинения он читал.
Автор этих мемуаров делится и другими своими воспоминаниями, не касающимися медицинской практики. Он был свидетелем кровопролитных боёв, попадал под обстрел, а его машина вместе с частями немецкой армии вязла в грязи русских дорог. Так же Киллиан описывает положение дел на фронтах, и это для него отнюдь не незнакомая тема, потому что и сам он был солдатом в Первую мировую.
4. Леон Дегрель - Русская кампания 1941-1945.
Мемуары командира 28-й добровольческой дивизии СС «Валлония» Леона Дегреля. Бельгийского коллаборациониста, свято верившего в необходимость крестового похода на Восток. Он проявил себя не только как отважный солдат, не раз принимавший участие в рукопашных боях, но и как талантливый командир. Валлонцы под его командованием совершали дерзкие победоносные атаки, держали оборону самых трудных участков фронта, прикрывали отступление основных частей Вермахта при выходе из окружения. Своим характером, мужеством, упрямством, пренебрежительным отношением к противнику и преданностью своему делу Дегрель напоминает другого героя той войны – Ганса-Ульриха Руделя. Оба они остались верны своим убеждениям до конца жизни и ни в чём не раскаивались, были лично знакомы с фюрером и получали высокие награды из его рук. Дегрелю же Гитлер сказал: «Если бы у меня был сын, я хотел бы, чтобы он был такой, как вы…». Ну а теперь о самой книге. Она довольно объёмная, и в ней подробно описывается подготовка, ход и последствия сражений, что для неподготовленного читателя может показаться скучным. А у тех, кто увлекается военной мемуаристикой, чтение должно вызвать интерес. К тому же автор наделён незаурядным писательским талантом.
5. Ганс-Ульрих Рудель - Пилот «Штуки».
Мемуары прославленного лётчика бомбардировочной авиации Ганса-Ульриха Руделя, единственного кавалера полного банта Рыцарского креста: с Золотыми Дубовыми листьями, Мечами и Бриллиантами. Единственного иностранца, награжденного высшей наградой Венгрии - Золотой медалью за доблесть. Человека, до фанатизма преданного своему делу и фатерлянду. Бесстрашного воина, которого даже капитуляция Германии не заставила склонить голову перед победителями и отказаться от своих убеждений. Никакого раскаяния, никакого сожаления, лишь презрение к врагу и горечь от поражения. Поражения, в котором, по словам Руделя, «германский солдат не был разбит в бою на равных, а просто был сокрушен ошеломляющими массами боевой техники». Думаю, чтобы окончательно побудить вас к чтению этой книги, будет достаточно просто привести краткую справку о боевых подвигах немецкого аса.
Рудель знаменит тем, что совершил 2530 боевых вылетов. Пилотировал пикирующий бомбардировщик «Юнкерс-87», в конце войны пересел за штурвал «Фокке-Вулф 190». За свою боевую карьеру уничтожил 519 танков, 150 САУ, 4 бронепоезда, 800 грузовиков и автомобилей, два крейсера, эсминец и тяжело повредил линкор «Марат». В воздухе сбил два штурмовика Ил-2 и семь истребителей. Шесть раз приземлялся на территории противника, чтобы спасти экипажи подбитых Юнкерсов. Советский Союз назначил вознаграждение 100 000 рублей за голову Ганса-Ульриха Руделя. Ответным огнем с земли он был сбит 32 раза. Ближе к концу войны Руделю оторвало ногу, но в кратчайшие сроки он возобновил полёты.
6. Отто Кариус - Тигры в грязи. Воспоминания немецкого танкиста.
Скажу честно, поначалу эти мемуары меня не сильно впечатлили, но чем дальше читал, тем интереснее становилось. В общем, разочароваться мне не пришлось. Отто Кариус начал свой боевой путь на легком танке Pz.Kpfw. 38(t) чешского производства, а в 1943 пересел на «Тигр». Большое внимание в книге уделено ходу боёв, из которых танковая рота Кариуса зачастую выходила победителем, сражаясь против превосходящих сил противника. Описывается взаимодействие пехоты с бронетехникой, тактические действия, ошибки, которые допускали советские танкисты. И что интересно, никакой бравады и хвастовства на страницах воспоминаний не наблюдается, хотя Отто Кариус является одним из лучших танковых асов Третьего Рейха, обладатель Рыцарского креста с дубовыми листьями. Примечателен эпизод, когда он получает серьёзное ранение, после которого чудом остаётся в живых, с этим ранением его война на Восточном фронте закончилась. Но она продолжилась для него на Западном фронте, уже в качестве командира роты «Ягдтигров». И чем особенно ценны эти мемуары, автор сравнивает оба фронта, сравнивает советского солдата с американским, ну и без сравнения «Тигра» с «Ягдтигром» тоже не обошлось. Заканчивается же книга техническими характеристиками «Тигров» и подробными отчетами о боях.
7. Йозеф Оллерберг - Немецкий снайпер на восточном фронте. 1942-1945.
Эти воспоминания содержат много кровавых, ужасающих сцен, и все они очень красочно описаны. Тяжёлые ранения, страшные увечья, груды тел, жестокие пытки, смертельные морозы - всё это в большом объёме имеется на страницах данной книги. Но тут есть один неприятный момент. Мемуары рассказывают о боевом пути снайпера 2-го батальона 144-го горнострелкового полка 3-й горнострелковой дивизии, настоящее имя которого Йозеф Аллербергер, а не то, что указано в названии. Это был второй по результативности снайпер Вермахта, после Маттиаса Хетценаура, служившего в одной дивизии и в одном полку с Йозефом. Но написана эта книга специалистом по стрелковому оружию Альбрехтом Ваккером на основе интервью с Аллербергером. Вот это и смущает, что рассказ-то получается не из первых уст, и вполне возможно, что автор мог добавить что-то и от себя или просто приукрасить события. И надо сказать, причины усомниться в достоверности повествования порой действительно возникают. Сомненья у читателя могут вызвать некоторые эпизоды зверской жестокости красноармейцев, и не сказать, что автор описывает какие-то нереальные ситуации, схожие факты изложены и другими участниками тех событий. Неправдоподобно выглядит сама манера изложения, то, как автор это преподносит. Ну и некоторые детали, например, в двух случаях Аллербергер случайно оказывался неподалёку от места, где «кровожадные русские» пытали своих жертв, наблюдал за этим, а потом уходил незамеченным. Очень показателен эпизод, рассказанный уцелевшими санитарами, которым чудом удалось спастись, когда советские солдаты захватили дивизионный пункт первой медицинской помощи и начали убивать медперсонал и раненых. Тут настораживает то, как автор в мельчайших подробностях описывает события, свидетелем которых он не был. И при том, что в тексте говорится, что всего один из санитаров понимал по-русски, реплики, отпускаемые красноармейцами, довольно красноречивы и звучат наигранно. В общем, вся эта ситуация кажется скорее комичной, чем ужасающей. К счастью, подобные эпизоды, к которым относишься с недоверием, можно пересчитать на пальцах одной руки. Во всём остальном книга хороша и полна откровений. Большое внимание уделено снайперскому делу, тактике и профессиональным качествам. Хорошо показано отношение к снайперам, как врагов, так и сослуживцев.
8. Эрих Керн - Пляска смерти. Воспоминания унтерштурмфюрера СС. 1941 - 1945.
Эрих Керн начинает свою войну на Восточном фронте в составе дивизии СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер". Подробно описывает первые бои, в которых он принимал участие, после чего автор целиком уходит в размышления о восточной оккупационной политике Рейха и преступлениях советской власти. Он сочувствует как немецкому солдату, который должен был приносить себя в жертву из-за недальновидности верховного командования своей страны, так и гражданскому населению СССР, которое оказалось между двумя политическими режимами, как между наковальней и молотом. Керн видел, как по началу были дружественно настроены по отношению к немцам народы оккупированных территорий, и видел, как это доверие переросло во вражду из-за неоправданно жесткого управления со стороны оккупационных властей. И во время своего первого отпуска он составил меморандум о совершаемых Германией ошибках на Востоке, который разослал в высшие государственные эшелоны власти, и даже беседовал с Геббельсом на этот счёт, но так и не был услышан. Эти мемуары полны сожалений и разочарований. И в своих рассуждениях автор часто углубляется в историю, чтобы объяснить те или иные явления. И что нельзя не отметить, сильно впечатление о книге портят комментарии редакции, это что-то невероятное, такого я больше нигде не встречал. Причём половина комментариев предназначена не для того, чтобы дополнить или поправить автора, а просто редактор высказывает какие-то свои недовольства в духе, на себя бы посмотрел, фашист проклятый. Всё это настолько тупо и нелепо, что вызывает только раздражение. Чтобы не быть многословным, приведу даже несколько примеров.
«Городская полиция, сформированная из местных антикоммунистов (более точное определение - коллаборационисты, еще точнее - предатели. - Ред.)».
«Русские люди издавна с недоверием и подозрительностью относились к своим соседям (было за что. - Ред.)».
«Местные жители отбирали у пленных последнее, а сопротивлявшихся избивали палками при полном попустительстве конвойных (русская пословица гласит: «Как аукнется, так и откликнется!» - Ред.)».
А в целом, не скажу, что это плохие мемуары, но и восторгаться ими я особых причин не вижу. Местами даже довольно интересные, по крайне мере, я не пожалел, что прочитал их.
9. Вигант Вюстер - «Будь проклят Сталинград!» Вермахт в аду.
Эти мемуары можно разделить на три части. Первая часть для тех, кто любит книги с картинками, повествование обильно снабжено фотографиями, сделанными автором и его сослуживцами, всё это сопровождается развёрнутыми комментариями. Большое внимание уделено вражде автора со своим командиром Бальтазаром, чья фамилия встречается в тексте аж 65 раз. Порой возникает такое ощущение, что Виганд Вюстер написал эту книгу, чтобы отомстить своему обидчику. Как вы уже поняли, на этом этапе чтения несложно заскучать. Вторая же часть гораздо интереснее написана, начиная с главы про отпуск, читать становится увлекательно. Здесь-то и разворачиваются основные события – зимний этап битвы за Сталинград. Голод, холод, ожесточённые бои на пределе сил – всё то, с чем и ассоциируются у нас самое крупное сражение Второй мировой. Третья часть не имеет ничего общего с предыдущими. Это небольшие дневники-воспоминания ещё четырёх артиллеристов, воевавших на том же участке фронта, что и Виганд Вюстер. По-моему, эта заключительная часть тоже большого интереса не представляет. Резюмируем вышесказанное - не самые плохие мемуары, но, на мой взгляд, про Сталинград нужно писать более избирательно, не отвлекаясь на какие-то малозначительные вещи.
10. Эдельберт Холль - Агония Сталинграда. Волга течет кровью.
От такого эпичного названия ждёшь чего-то грандиозного, но читателя ждёт полное разочарование. Большую половину книги автор посвятил осеннему периоду Сталинградской битвы, а если точнее, он в мельчайших подробностях описывает, как шла подготовка к бою, кто какие позиции занял. Расписывает, как он по несколько раз договаривался с начальством, чтобы ему в поддержку выдали штурмовые орудия. Затем снова какие-то бессмысленные диалоги. А потом скоротечный бой, пару двориков отвоевали, тут же сводки о потерях, два человека убитыми, три раненными… Разве это масштаб Сталинградской битвы? Разве так должны выглядеть мемуары о самом крупном сражении Второй мировой? И после этих долгих прелюдий переходим ко второй половине книги, тут уже события разворачиваются интереснее, особенно под конец. Эдельберт Холль рассказывает о том, как обессиленные, голодные немецкие пехотинцы сражались против сытых и хорошо вооружённых красноармейцев, чем им приходилось питаться и как они делили еду. Рассказывает о незавидной участи раненых солдат. Но и здесь можно заскучать, потому что писательского таланта у автора явно не достаточно, и дело отнюдь не в переводе. Порой приводятся посуточные данные из дневника боевых действий армейского корпуса, и тут же Холль пишет то же самое, только своими словами. В общем, чтобы написать мемуары хуже - надо сильно постараться.
11. Хорст Гроссман - Ржевский кошмар глазами немцев.
Эти мемуары могут быть интересными только историкам, потому что в них кроме хронологии событий, данных о потерях и географии боёв нет ничего. Никаких диалогов, никаких солдатских историй, просто сухой доклад о положении дел на фронте. Единственный плюс этой книги – она очень короткая. Больше о ней сказать нечего.
12. Николай Никулин - Воспоминания о войне.
Думаю, это самые искренние и ценные мемуары о Второй мировой войне, написанные советским автором. Суровая фронтовая правда, приправленная интересными философскими размышлениями. Николай Никулин на передовой успел побывать в должности радиста, пехотинца, артиллериста, и как говорится, дошёл до Берлина. Ему пришлось на себе испытать все ужасы той войны и увидеть все её неприглядные стороны… Зимние ландшафты, усеянные трупами советских солдат - жертвы бездарного жестокого, а зачастую и пьяного, командования. Кровопролитные бои на передовой вели изнурённые голодом, холодом и бессонными ночами солдаты, а в это время тыловики/штабисты набивали свои животы в натопленных избах. Незавидная участь девушек, служивших в рядах Красной армии. Оккупация Германии - убийства, насилие над женщинами и детьми, грабежи, мародёрство и вандализм, учинённые "освободителями". Послевоенные годы – забвение фронтовиков, ложь и бравада бывших писарей при штабах. Об этом всём автор и поведал на страницах своих рукописей, которые изначально не предназначались для публикации.
13. Леонид Рабичев - Война всё спишет. Воспоминания офицера-связиста 31 армии. 1941-1945.
Мемуары советского офицера-связиста, в которых он без лишних сантиментов, патриотических настроений и налёта романтики рассказал о том, что увидел и пережил на той войне. За что и попал в немилость к почитателям подвига дедов, которые обвиняют автора в предательстве, продажности и прочих смертных грехах. Ну что за неуважение к ветеранам?! В общем, автор не в самом выгодном свете показал «армию освободителей», начиная от рядовых, многие из которых не имели понятия о солдатской чести, благородстве и духе товарищества, и заканчивая их командирами, от младшего офицерского состава до генералов, которых тоже можно судить за преступления против человечности. Рабичев рассказывает о жестоких массовых изнасилования немецких женщин и девочек в Восточной Пруссии, о грабежах и убийствах мирного населения. Также рассказывает и о судьбе советских девушек-фронтовичек, которые против своей воли становились любовницами штабных офицеров. Ещё автор интересно описывает, какой культурный шок испытал он сам и его сослуживцы от того, как богато живут простые горожане и крестьяне в Европе, что разительно отличалось от условий жизни в «социалистическом рае».
К сожалению, у этих мемуаров есть свои недостатки. Автор абсолютно не соблюдает временные рамки, пишет про войну и тут же начинает рассказ про свои студенческие годы, потом резко опять на войну переключается и так постоянно. Везде вставляет свои примитивные стихи и выдержки из фронтовых писем домой. Всё это сильно портит впечатление от книги, нет ощущения целостности повествования. К тому же Леонид Рабичев не стесняется лишний раз поведать читателю о своих талантах, заслугах и хороших поступках, что порой раздражает.
14. Михаил Сукнев - Записки командира штрафбата. 1941-1945.
В своих мемуарах бывшей офицер Красной армии Михаил Сукнев говорит о чудовищных и неоправданных потерях на Волховском фронте, объясняет он это тем, что большинство толковых офицеров и генералов было уничтожено Сталиным перед войной, а те, что остались, в массе своей были бездарны и беспощадны. Но автор пишет об этом хотя и с сожалением, но почти без осуждения, делая упор на том, что главный враг - это немец. Так что каких-то откровений в духе того же Шумилина, Никулина или Рабичева ждать от него не стоит. Даже про репрессии 37 года рассказывает как-то отстранённо. В общем, я бы сказал, что это мемуары советского патриота. О солдатах он плохо не говорит, только о басмачах и женщинах высказался как о никудышных вояках. Интересно было читать про полковую школу, как из курсантов готовили командиров и про судьбу фронтовиков после войны. Значительная часть книги посвящена довоенной жизни, а точнее сказать, детству и юности автора. Себя он постоянно и без стеснения нахваливает, типичный пример: «Я молод. Подкован в военном деле, литературе. Гуманитарий. Художник не без таланта. Да и в свои двадцать три года комбат-майор». На мой взгляд, эти воспоминания опубликованы с конкретной целью - рассказать о личных заслугах автора. Но надо отдать должное, читаются они легко и с интересом, полно ярких солдатских историй, местами даже кажется, что Сукнев привирает, по крайней мере, преувеличивает точно.
15. Александр Шумилин – Ванька-ротный.
Сразу признаюсь, эту книгу я прочитал только на треть, но этого вполне достаточно, чтобы составить о ней представление. Объём у неё большой - 820 листов А4, и это при том, что автор не успел её дописать, заканчивается она апрелем 1944 года. Излишняя детальность повествования порой напрягает, произведение действительно крайне затянуто, автор на нескольких страницах может рассказывать, как правильно прицеливаться из винтовки, или какие-то другие незначительные моменты. Но в целом воспоминания читаются непринуждённо, написаны талантливо и хорошим литературным языком. Но главная ценность заключается в том, что Александром Шумилиным описана суровая окопная правда. Война, показанная глазами «Ваньки-ротного», которому собственным примером приходилось поднимать солдат в бой. Автор рассказывает о бардаке и разгильдяйстве в Красной армии образца 1941 года. Проводит черту между фронтовиками, лившими свою кровь или оставшимися в земле, и тыловиками всех мастей от командиров до штабных парикмахеров, которые после войны понавешали на себя ордена и медали. Шумилин составляет психологический портрет русского солдата, рассказывает о его образе мыслей и потребностях. Ну и во всех красках описывает смерть, ранения, боль и страдания, выпавшие на солдатскую долю. В общем, мемуары стоящие, если вас не пугает их объём, примерно равный 6-8 средним книгам.